8ad0e665     

Горин Григорий - Избранное От Автора



Горин Григорий
Избранное от автора
Содержание
Об авторе
Рассказы (1960-1985 гг.)
Почему повязка на ноге?
Случай на фабрике № 6
Обнаженный Куренцов
Измена
Убийца
Чем открывается пиво?
Ежик
Воскресные прогулки
Остановите Потапова!
Сказка про собаку, которая прожила триста лет
Монологи (1974-1984 гг.)
Брюки товарища Синицына
Когда горит душа
Скрытой камерой
Фантомасы
Сауна
Что-то синее в полосочку...
Хорошее воспитание
"Хочу харчо!"
Встреча с известным писателем Бурко
Иронические мемуары
От мемуариста
АР-ГО
Галина Волчек
Игорь Кваша
Гафт
Слава Зайцев
Михаил Козаков
Шура Ширвиндт
Михаил Державин
Народные сказки про Ширвиндова и Державиндта
Савелий Крамаров
Э. А. Рязанов
М. В. Миронова в Париже
Геннадий Хазанов
Портрет Жванецкого
Переписка с Аркадием Хайтом
Не знаю, как у других писателей, а у меня за жизнь как-то само собой
набралось уже несколько автобиографий. За долгие годы сочинительства я
выпустил много разных книг в разных жанрах, и к каждой приходилось подбирать
соответствующую автобиографию.
В предисловии к сборнику пьес сообщалось, что как драматург я родился в
1968 году. В сборнике киноповестей год моего рождения - 1970-й. Поскольку
перед вами сборник юмористических произведений, то сейчас хочу всех уведомить,
что как юморист я появился на свет гораздо раньше.
Произошло это в Москве 12 марта 1940 года. Ровно в 12 часов дня... именно
в полдень по радио начали передавать правительственное сообщение о заключении
мира в войне с Финляндией. Это известие вызвало огромную радость в родовой
палате. Акушерки и врачи возликовали, и некоторые даже бросились танцевать.
Роженицы, у которых мужья были в армии, позабыв про боль, смеялись и
аплодировали.
И тут появился я. И отчаянно стал кричать, чем вызвал дополнительный взрыв
радости у собравшейся в палате публики. Собственно говоря, это было мое первое
публичное выступление.
Не скажу, что помню его в деталях, но странное чувство, когда ты орешь во
весь голос, а все вокруг смеются, вошло в подсознание и, думаю, в какой-то
мере определило мою творческую судьбу...
Писать я начал очень рано. Читать - несколько позже. Это, к сожалению,
пагубно отразилось на моем творческом воображении. Уже в семь лет я насочинял
массу стихов, но не про то, что видел вокруг, скажем, в коммунальной квартире,
где проживала наша семья, а в основном про то, что слышал по радио. По радио
тогда шла холодная война с империалистами, в которую я немедленно включился,
обрушившись стихами на Чан Кайши, Ли Сынмана, Адэнауэра, де Голля и прочих
абсолютно неизвестных мне политических деятелей:
Воротилы Уолл-стрита,
Ваша карта будет бита!
Мы, народы всей Земли,
Приговор вам свой произнесли!.. и т.д.
Почему я считал себя "народами всей Земли", даже и не знаю. Но угроза
подействовала! Стихи политически грамотного вундеркинда стали часто печатать в
газетах.
В девять лет меня привели к Самуилу Яковлевичу Маршаку.
Старый добрый поэт слушал мои стихи с улыбкой, иногда качал головой и
повторял: "Ох, господи, господи!.."
Это почему-то воспринималось мною как похвала.
- Ему стоит писать дальше? - спросила руководительница литературного
кружка, которая привела меня к нему.
- Обязательно! - сказал Маршак. - Мальчик поразительно улавливает все
штампы нашей пропаганды. Это ему пригодится. Если поумнеет, станет сатириком!
- и, вздохнув, добавил: - впрочем, если станет, то, значит, поумнеет до
конца...
Так окончательно определился мой литературный жанр.
Заканч



Содержание раздела